Недавно я прочитал книгу Уильяма Дэвиса «Индустрия счастья. Как Big Data и новые технологии помогают добавить эмоцию в товары и услуги». Книга очень интересна. Меня заинтересовал сам автор книги и я решил найти интервью с ним. Небольшая выдержка из интервью с умным человеком. Разговор с Уильямом Дэвисом, проливает свет на то, насколько заинтересованы правительства, крупные компании и маркетологи в оценке и анализе наших самых сокровенных эмоций и переживаний.
Я всегда скептически относился к попыткам торговать счастьем, таким как смешные рекламные обещания радости от глотка лимонада. Так, как помимо базовых вещей, которые мы принимаем как должное, таких как еда, безопасность, и жильё, я всегда думал, что счастье человека весьма субъективное понятие.
Только после прочтения увлекательной этой книги я осознал насколько оправданным может быть мой скептицизм. В своей книге Дэвис определяет индустрию счастья как попытку крупного бизнеса и правительств контролировать и определять количественно наше настроение, и использовать эти данные в своих собственных целях. В некоторых сферах экономики, менеджмента, маркетинга и неврологии, объясняет он, наши эмоции стали новым ресурсом для покупки и продажи.
VICE: Какие методы и технологии использует индустрия счастья, чтобы отслеживать наши эмоции?
Уильям Дэвис: Существует бесчисленное множество новых приложений и гаджетов, слишком много, чтобы их перечислять. Для примеров, Affectiva, которая использует веб-камеру для отслеживания улыбок потребителей, и BeyondVerbal, которая может проанализировать тон вашего голоса по телефону.
Также существуют браслеты, такие как Jawbones и Fitbits, которые, кажется, предлагают научный ответ на то, как жить: «Если вы начнёте делать это, вам станет лучше». И я думаю, что это – большая проблема, потому что есть комплекс причин, почему люди ведут себя так или иначе — некоторые люди просто не могут изменить свою реакцию в ответ на определённые раздражители. Согласно описанию, эти гаджеты работают, исходя только из полученных от своего владельца данных, в них нет никакой философии жизни, и мне кажется, что это немного лицемерно. Очевидно, чего-то не хватает в таком образе жизни, когда вами управляют гаджеты и базы данных, это далеко от трансцендентных, изменяющих жизнь, жизнеутверждающих форм счастья, которые действительно не поддаются воздействию науки.
И почему данные о нашем счастье ценны для крупного бизнеса и правительств?
Компании пытаются предсказать и влиять на то, как будут вести себя люди, вот уже более ста лет. Но, в последние 20 лет наблюдается всплеск интереса к счастью и положительным эмоциям, потому что есть доказательства того, что счастье на рабочем месте способствует продуктивности, а стресс приводит к простоям на работе. Также, в мире маркетинга, который с 1990-х годов использует знания неврологии, работает следующая логика: для того, чтобы развивать лояльность потребителя к брендам нужно вызывать положительную эмоциональную реакцию у потребителей.
Так стоит ли нам цинично оценивать излишний интерес больших компаний к нашему счастью?
Я не утверждаю, что у них дурные намерения, или что они пытаются промыть мозги и контролировать нас; скорее, мы должны задавать вопросы о направлении всего этого, особенно, когда речь идёт о рекламе. Реклама всегда имела манипулятивное направление, и поведенческие науки и нейронауки во многом подтверждают это. Первое поколение американских психологов в 1880-е годы уже применяли полученные данные, чтобы превратить рекламу в научный проект, чтобы сделать людей более предсказуемыми. Так что у этой связи длинная история. Но, я циник кончено в этом вопросе, но до определённого предела. Не хочется бороться с позитивом негативом, потому что тогда вы ставите себя в смешное положение восхваления страданий, а книга совсем не об этом.
Можете ли вы объяснить, как индустрия счастья может отвлечь внимание в нашем обществе от того, что действительно нуждается в изменении?
В том, как счастье используется в нашей нынешней экономической ситуации, меня смущает то, что они пытаются обойти то, что люди говорят о своей жизни. Слишком велико желание и мотивация предложить экспертные решения от брендов или компаний. Экономисты стали всё более и более заинтересованы в нашей психологической реакции на вещи, и менее заинтересованы в том, что вызвало психологическую реакцию в более широком политическом или экономическом смысле.
Индустрия счастья настраивает людей на то, чтобы они могли и дальше проживать достаточно трудную жизнь. Я думаю, нам нужно вернуться к форме экономики, которая сосредотачивается на том, что несчастье и страдания вызваны обстоятельствами и ситуациями.
Если индустрия счастья переполнена проблемными идеями, какова альтернатива?
Я не утверждаю, что мы должны жить какой-то героической, экзистенциальной жизнью, но я думаю, что есть проблема в той степени, в которой люди стремятся найти утешение и безопасность в огромных инфраструктурах данных. Моя книга не очень оптимистичная, но она преисполнена надежд. В конце я говорю, что мы должны пресекать попытки контролировать нас психологически, которые предпринимаются без нашего согласия. Тем более, что становится всё труднее и труднее определить, откуда исходят эти попытки, с позиционированием товаров и социальными средствами массовой информации и так далее. Они интегрируют бизнес-стратегии в нашу повседневную социальную жизнь.
Я хотел бы видеть больше совместных рабочих мест, в результате чего, если кто-то почувствует себя несчастным, будучи членом демократически контролируемой организации, он сможет озвучить это своими словами (а не данными, собранными с помощью приложения или браслета), и это будет учитываться в процессе принятия решений. В некотором смысле, это более взрослый способ быть несчастным, чем то, что предлагается рекламной и маркетинговой промышленностями, которые говорят: «Если вы разочарованы, мы мгновенно это исправим». Сейчас же часто происходит наоборот, если вы хотите выразить своё несчастье, вы рискуете услышать в ответ: «Извините, но являетесь частью коллектива, так что, возможно, вам придётся жить с этим дискомфортом ещё какое-то время».
Кроме того, не доказано, что эта навязчивая идея счастья на самом деле работает. Поскольку, в то время как количество времени, потраченного на мониторинг, управление, прогнозирование и оптимизацию людей этим механистическим образом увеличивается, уровни депрессии, стресса и одиночества продолжают расти. Так, может быть, нам нужно подойди к вопросу с совершенно другой стороны, признав, что поведение людей обусловлено учреждениями, организациями и городами, в которых они живут и работают.